Таннехилл смотрел на него, насупив брови.
— Входите, — произнес он. — Я отдыхал после обеда, а прислуги у меня пока ещё нет. Сюда, пожалуйста…
Они вошли в громадный вестибюль. В глубине виднелась лестница, которая вела в подвальные помещения. С дюжину дубовых дверей справа и слева обозначали комнаты. Когда они проходили в ближайшую из них, Стивенс сумел незаметно шепнуть Таннехиллу:
— Плохи дела.
— Я этого и ожидал.
Они уселись в гостиной. Только Таннехилл остался стоять, устремив взгляд на Мистру.
— Ага, — проронил он, — так это вы, значит, были секретарем моего дяди, Мистра Лэнетт… Та самая молодая женщина, которая без всякого предупреждения, как раз накануне моего приезда, уволилась. Зачем вы это сделали?
Холанд оборвал его.
— Думаю, что могу объяснить её поступок. На мой взгляд, есть определенные основания полагать, что мисс Лэнетт была любовницей… э-э-э… вашего дяди… Но недавно, с пару лет тому назад, он порвал с ней… И единственной для неё возможностью отомстить… вашему дяде, была эта попытка насолить вам.
Таннехилл махнул рукой.
— Хватит заниматься этой историей. Вы вскрыли могилу?
— Да.
— И что обнаружили?
— Пустой гроб.
— Вы собираетесь выдвинуть против меня обвинение в убийстве?
— Естественно, — отозвался Холанд. — Да, я непременно это сделаю.
— Вы с ума сошли! — воскликнул Таннехилл.
Но Стивенс подметил, что его босс побледнел. Возникла пауза. Стивенс хранил молчание. Он не считал, что форсируя события, Таннехилл допустил ошибку. Никто лучше него не представлял, насколько сейчас взбешен Холанд, которого не могло не поразить то, как одним махом были расстроены все его планы.
Таннехилл тем временем проковылял до кресла и тяжело опустился в него. Холанд подался вперед и, взглянув на Мистру, спросил:
— Ну что, мисс Лэнетт, вы намерены начать разговор?..
Таннехилл поднял на него глаза. Его щеки слегка порозовели.
— Я хотел бы задать несколько вопросов мисс Лэнетт, — начал он.
Но Холанд грубо отрезал:
— Вы сможете это сделать в суде у стойки для свидетелей. А все, что мне сейчас от неё нужно, это…
Но тут вмешался Стивенс. Он, чуть не взвизгнув, потребовал:
— Холанд, сначала четко и ясно изложите мне характер ваших обвинений в адрес мистера Таннехилла! Собираетесь ли вы обвинить его сразу в двух убийствах — своего дяди и Джона Форда? Или же речь идет только о последнем?
Следователь на минутку задумался.
— Обвинение мы сформулируем в момент ареста.
— На мой взгляд, — наступал Стивенс, — мотивы, которыми руководствуется БЫВШИЙ управляющий имуществом Таннехиллов, будут дурно для него истолкованы, если он в качестве следователя выдвинет обвинение против своего прежнего работодателя. Вы действительно готовы пойти на такой риск?
Было, однако, очевидно, что Холанд был не из тех людей, которые чрезмерно обеспокоены своим будущим.
— Понятное дело, — парировал он, — арест состоится лишь тогда, когда против мистера Таннехилла будет собрано достаточное количество улик. В настоящее время мы работаем в клинике, где он проходил курс лечения, — проверяем, что там приключилось с ним 3 мая с.г. Параллельно идет сбор материалов ещё по двум-трем направлениям. Во всяком случае, я официально предупреждаю мистера Таннехилла, что ему лучше пока воздержаться от выезда из города.
Таннехилл встал. Разговор, казалось, утомил его.
— Представляется, — сухо заметил он, — что мистер Холанд совершает ошибку, пытаясь удовлетворить свое честолюбие без поддержки… местных финансовых кругов, которую, я уверен в этом, он мог иметь, иди он верным путем. Во всяком случае могу заявить ему следующее: если он предпочитает сломать себе шею, выдвигая против меня это смехотворное обвинение, то он ввяжется в схватку, где будут позволительны все приемы борьбы. А теперь, до свиданья, мистер Холанд… Думаю, мы ещё встретимся…
Холанд, ерничая, наклонил голову:
— О, я уверен в этом, — поднявшись, он обронил: — Вы идете, мисс Лэнетт?
Мистра подлетела к Стивенсу.
— Я подброшу его и вернусь за вами.
Ответа от адвоката она дожидаться не стала. Мистра вышла вместе со следователем. Стивенс заметил, что Таннехилл наблюдал за ним. Как только закрылась дверь, он обратился к адвокату:
— Что вы хотели сказать, когда упомянули о Холанде как о бывшем управляющем?
Стивенс объяснил ему. Тот, помолчав, обронил:
— Люди, как правило, не любят, когда у них возникает чувство, что их покупают. Но не удивляйтесь, если я вдруг попытаюсь поманить Холанда, сделав вид, что не буду противиться его возвращению на прежнее место. Поймите меня правильно: этого на самом деле не состоится. После того, что произошло, ни я, ни Холанд доверять друг другу, естественно, больше не сможем. И все же перспектива вновь отхватить лакомый кусочек в смысле заработка, может в известной мере повлиять на него позитивно, хотя от предложения, сделанного слишком откровенно, он будет вынужден отказаться.
Стивенс предпочел смолчать. В душе он отнюдь не был уверен, что Холанд отклонит подобный вариант, даже в его аляповатой форме. Он спокойно спросил:
— Мистер Таннехилл, как вы думаете, какие причины могли бы побудить человека притвориться мертвым — а значит, уплатить крупную сумму налога на наследство, — чтобы затем вновь вступить во владение своим же состоянием, выдав себя за его племянника?
— Не городите чепуху, — остро среагировал тот. — И все же кое-какие мысли на этот счет бродят в моей голове, которые, ясное дело, вам не терпится узнать. Мне представляется вполне очевидным, что меня положили в гроб и похоронили потому, что тело моего дяди имело такой вид, в каком выставлять его перед публикой оказалось невозможным. Какое иное логическое объяснение можно было бы ещё представить? И всю эту комбинацию затеяли те, кто убил его. Тот, кто решился на этот шаг, был крайне заинтересован в том, чтобы дядю похоронили законно и так, чтобы ни у кого и мысли не возникло о возможном убийстве. Именно поэтому пошли на то, чтобы похитить из клиники мое тело в тот момент, когда я находился без сознания, и подменить им труп моего дяди. Должно быть, мы были очень похожи друг на друга. Исходили из того, что, находясь в подобном состоянии, я никак не смогу что-либо вспомнить о том, что происходило.
Это была чертовски правдоподобная версия. Стивенс осторожно заметил:
— Можно было бы попытаться направить ход всего расследования как раз в таком русле. Дело стоящее.
Таннехилл, однако, продолжал оставаться мрачнее тучи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});